Иерусалим, 6 февраля 2008.
Дорогая Барбара...
Я открыла тебя слишком поздно в своей жизни, может быть потому что, честно говоря, моя беззаботность девчонки не оставляла мне времени оценить тебя.
Позднее, игнорируя интерес, но не пренебрегая им, я парила над твоим творчеством.
Затем карьера привела меня в другую сферу, той музыки, говорящей "популярно"... В реальности, это как если бы я не осмелилась коснуться этой вселенской видимости, как чужая... Какой вздор!
Вдруг, словно не устояв перед фильмом трепещущего автора, перед скромной книгой или маргинальным танцором, я "созрела" для тебя, я почувствовала, что "нашла" тебя.
Я употребляю это слово с осторожностью.
Я приклоняюсь перед "великими жрицами", какой являешься ты. Мое увлечение тобой началось как пощечина... Необходимая пощечина.
Я поняла, слушая тебя, что то, что ты завещала нам - это гораздо больше, чем интеллектуальный урок, это прежде всего гуманистический урок.
Гёттинген сможет принести тебе Нобелевскую премию.
Эта песня, написанная для двух народов, отмеченная наболевшей историей, - гимн сострадания.
В глубине твоего взгляда, когда ты ее исполняешь, бесспорно видно милосердие твоей души.
Твое творчество - это неизбежное благородство, построенное на этом первостепенном достоинстве, из которого ты создаешь "человечность".
Ты научила меня, что все возможно, когда мы способны прощать.
Барбара, благодаря тебе и изящности перчаток, которые ты носила, чтобы писать, зимние дни были чуть теплее...
Спасибо.
